Оппозиционные иллюзии. Александр Подрабинек – о коварных нюансах

Оппозиция живет мечтами о будущей демократической России. В этом нет ничего удивительного, это естественно. Если нет возможности увидеть свет в конце тоннеля, то неплохо хотя бы представить, как он будет выглядеть. Из этих мечтаний рождаются оппозиционные проекты.

Проекты очень разные. Одни рисуют план действий на ближайшие сто дней после дня "Х" – гипотетического "ухода Путина". План красивый и в рамках правовой логики вполне привлекательный. Но есть один коварный нюанс.

Другие предлагают срочно деколонизировать Россию, понимая под этим распад страны на множество мелких самостоятельно управляющихся территорий, которые просто обязаны стать демократическими и безопасными для всех окружающих. В принципе, тоже возможный сценарий, но и тут есть один коварный нюанс.

Третьи с патриотическим воодушевлением связывают все свои надежды на военную победу Украины, которая почему-то должна превратить авторитарную Россию в демократическую. С какой стати так должно случиться, не объясняют, но некоторый шанс на это есть. Как говорил Джордано Бруно, в мире бесконечного все возможности реальны. Так почему бы не случиться и такому перевоплощению? Но и тут есть нюанс.

Проектов много, все чем-то хороши, но страдают одним общим недостатком. Тот самый коварный нюанс. Все они ориентированы на власть, а не на общество. Оно тут как бы вообще ни при чем. Все схемы транзита основаны на представлениях о том, что все происходит либо само собой, либо по мановению новой власти, опирающейся на разработки, оппозиционных мыслителей. Мыслители указывают, как надо сделать, и власть делает. Похоже, авторы проектов видят в роли новой власти именно себя, играя в большую политическую игру "Если бы директором был я". Игра, надо признать, захватывающая, но что в реальности?

В реальности для торжества любого сценария демократического транзита нужна достаточно широкая общественная поддержка. Политическими манипуляциями здесь не обойтись. Если мы, конечно, хотим построить демократию, а не новую тиранию. И тут сценаристы стеснительно молчат.

Должны ли прекрасные новые законы первых ста дней быть приняты директивно, железной рукой новой власти? Или для этого нужна общественная поддержка? Должна ли Россия распасться на кусочки по воле борцов с имперской сущностью или все-таки надо спросить мнение населения на каком-нибудь референдуме? Должна ли демократия быть привезена в Россию на броне "Абрамсов" и установлена с благословения победителей или нам надо постараться сделать что-то самим?

Все эти вопросы остаются по большей части за скобками чудесных проектов транзита. Конечно, мне возразят, что воля народа имеется в виду, что это само собой, а оппозиционные мечтатели лишь предлагают альтернативу. На что я замечу, что подготовленные заранее решения требуют сотой части тех усилий, которые необходимы для восстановления парламентаризма и обеспечения подлинного народовластия. Проблема воссоздания демократических институтов во много раз важнее тех решений, которые затем будут ими приняты.

Проект "Мемориала" "Сто дней" отчасти на это и направлен, но у него есть все тот же существенный недостаток. Для успешного транзита необходимы, как минимум, три обязательных условия: значительная общественная поддержка реформ (допустим, она есть или появится), более или менее вменяемый план преобразований (согласимся, что он есть) и привлекательная в глазах соотечественников политическая элита, готовая воплощать этот план в жизнь. Элита, за которой согласятся пойти. Это вопрос доверия к реформаторам. Его на сегодняшний день нет. А без этого никак. Случись сегодня пресловутый день "Х", когда нужно будет дать старт реформам, всё потонет в политическом хаосе и междоусобной борьбе околовластных групп и кланов. Идеи демократических реформ окажутся на самых задворках общественного внимания или будут перехвачены политическими проходимцами, готовыми менять свои убеждения, как джентльмены перчатки. Отсутствие ответственной политической элиты, ориентированной на демократию и способной консолидировать демократически настроенных избирателей опять погубит все дело. Опять – потому что именно так произошло в 90-е годы, когда знамя демократических преобразований подхватили проходимцы из партийной, советской и комсомольской номенклатуры, а затем загнали страну в то самое болото, в котором мы барахтаемся по сей день.

Не нашлось тогда, к сожалению, достойной политической силы, способной консолидировать общество и повести его по пути устойчивой демократии. Нет ее и сегодня. Осевшие на Западе оппозиционеры могут, конечно, планировать, каким будет будущее российское государство, на какое количество стран оно должно распасться, какие законы следует принять или отменить, надо ли проводить люстрацию и как. Но только каков политический вес этих людей в России? Что они могут реально предложить, находясь вне страны? Да, в общественных отношениях важно не только то, что сказано, будь оно хоть тысячу раз правильно, но и то, кто именно это говорит. Важна репутация, а если не принимать ее во внимание, то мы рискуем в который уже раз пойти по одному и тому же историческому кругу.

По-настоящему изменить ситуацию можно только внутри России, консолидируя общества привлекательными политическими идеями и теми политиками, за которыми захочется пойти. Эмиграции этого не дано. Находясь на Западе, хорошо сочинять лучезарные проекты, но получить общественную поддержку и завоевать приличную репутацию, не разделяя бедствий нынешней российской жизни, не подвергаясь каждодневному риску и гонениям, вряд ли получится. Не дано политэмигрантам повторить вслед за Анной Ахматовой "Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был". Политическая эмиграция после начала войны с Украиной и в ожидании неизбежного вала политических репрессий променяла противостояние с тиранией на личную безопасность и благополучие. Теперь ей остается только утешаться сочинительством проектов и фантазиями о своей значительной роли и высокой эффективности. Покинув Россию в то время, когда они были здесь нужнее всего, они безвозвратно потеряли возможность честно смотреть в глаза будущим российским избирателям. Поэтому и сосредоточены они не на поиске общественной поддержки в России, а на мечтаниях о том, как бы здорово они все устроили на месте новой власти.

Слава богу, оппозиция не ограничена политической эмиграцией, в которой реально изгнанных из страны оппозиционеров можно пересчитать на пальцах одной руки. Настоящая оппозиция – это сотни и сотни политзаключенных по всей стране. Это тысячи людей, которые пишут им письма и собирают деньги для их семей, на адвокатов и передачи. Это те, кто приходят поддержать подсудимых на политических процессах. Это те, кто невзирая на драконовские законы и чудовищную практику их применения, выходят на одиночные пикеты, протестуя против беззакония и произвола. Это люди, которые не боятся и не бегут. И это единственная надежда на демократическое будущее России.

Александр Подрабинек – московский правозащитник и журналист

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции