Инфляция накрыла Россию

В России снова растут цены – и на продукты, и на бензин. Минсельхоз предлагает заморозить стоимость "социально значимых товаров", но торговые сети категорически против.

Грани времени. Итоги 44 -й недели Мумин Шакиров подводит с предпринимателем Дмитрием Потапенко, с экономистом Владиславом Жуковским и экономическим обозревателем Радио Свобода Максимом Блантом.

Инфляция бьет по всему ряду продуктов питания первой необходимости, по всем регионам России. За каждой цифрой – конкретные интересы: государства, бизнеса и потребителя. Комментирует предприниматель Дмитрий Потапенко:

– Основная причина – рост нагрузки на бизнес, административной, финансовой. Фундаментально влияет высокая ключевая ставка, рост налоговой нагрузки. Производителям надо оставаться прибыльными. А издержки у них быстро растут, это вещь универсальная, и у российских, и у зарубежных производителей. Чтобы делать сравнения в росте цен, надо сравнивать, например, с Турцией, где инфляция зачастую выше. Но в европейских странах рост цен ниже, и экономика иначе устроена, она ниже дает инфляционный толчок. В данном случае нужно говорить о нехватке рыночных механизмов в этой отрасли, туда должно приходить больше производителей. Должны быть для этого созданы условия, но при ставках финансирования и администрирования, когда примерно 80% всей помощи отправляется крупным агрохолдингом, это маловероятно.

Почему у фермеров и агрохолдингов постоянно увеличивается себестоимость продукции, и эта нагрузка в итоге ложится на плечи потребителя? Комментарий экономиста Натальи Зубаревич:

– Цены сельхозпроизводителей выросли в этом году в растениеводстве на 19%, животноводстве – на 9%. Почему? Потому что стоимость электроэнергии, тепла и пара, все, что используется на 15% выросла, а тарифы на автоперевозку на 22. Производители заложили рост своих издержек цен. Это плоды общей инфляции по всей экономике.

Экономический обозреватель Максим Блант считает, что власти уже частично регулируют цены на продукты питания:

– Эксперименты ведутся, но пока не по фиксации цен, а по поводу социальных карт. В разных регионах пытаются сделать социально значимые продукты для малообеспеченных: либо по стабильным ценам, либо с минимальным ростом цен, который был бы ниже официальной инфляции. Но по этому пути шёл Советский Союз, закончилось всё тотальным дефицитом.

Точнее, Советский Союз начался с тотального дефицита, им и закончился, просто в последние советские годы эта проблема обострилась до крайней степени. У нас всегда платит тот, кто выглядит богаче в очереди. Дело в том, что могут быть социально значимые яйца, мелкие, но их нет на прилавке, зато есть крупные, с 2 желтками, которые стоят, правда, в полтора раза дороже. Они в наличии, те просто закончились. То же и с остальными продуктами: есть молоко повышенной жирности, которое стоит дороже, есть зерновой хлеб, или просто очень вкусный. Социальный закончился, а сейчас только этот, хочешь, покупай, не хочешь – поищи другие магазины. Таким образом компенсируется торговля себе в убыток социально значимым товарами. Это практика, которая приветствуется правительством, она как бы стимулирует социальную справедливость: для бедных сделаем дешёвые продукты, а убытки пускай компенсируют богатые, от них не убудет.

Россия привыкла к уходу брендов, к санкциям, к новым правилам, и даже к их отсутствию. Через три с половиной года выяснилось: заменить можно всё. Или привезти через третьи руки, в серой зоне. Подробности смотрите в репортаже:

Сюжет о ценах на продукты для программы Грани времени 01.11.2025

С нового года базовая ставка НДС увеличивается с 20 до 22 процентов. Это значит, что подорожает почти все, от бытовой техники до коммунальных услуг. Льготная ставка в 10% для продуктов и лекарств остается, но в реальности доступ к социально значимым товарам ограничивается. Что подорожает в ближайшее время, и как это отразится на жизни обычных людей?

Владислав Жуковский, российский эксперт по экономике

Экономист Владислав Жуковский отвечает:

– Глава Центрального банка России Эльвира Набиуллина заявила, что абсолютно все факторы будут разгонять инфляцию. В том числе растущие расходы бюджета, военные расходы (военными она назвать их не может, называет бюджетным стимулом). Растущий дефицит бюджета, повышение НДС, утилизационного сбора, повышение тарифов монополий, ЖКХ, газ, электроэнергия - на 12-15%, в ряде регионов на 30%. Топливный кризис, рост цен на бензин на 12% с начала года, к концу года ценники взлетят на 5-7%.

Все эти факторы так называемых издержек, именно не спроса, а издержек, будут повышать себестоимость производимой продукции, разгонять инфляцию. И, как результат, никакой инфляции в 4-6%, как обещает Набиуллина и Минэкономики в следующем году, не предвидится. Я убежден, что цены на товары широкого народного потребления, то, что люди покупают в магазинах, в аптеках, на заправках, это все подорожает на 15-20%, местами даже больше.

– В Госдуме и в Центробанке ищут виноватых в инфляции. Кого назначат?

– Набиуллину. Депутаты Государственной Думы, за которых народ не голосовал, их назначили в Администрации президента, не могут сказать, что проблемы российской экономики, рецессия в гражданских отраслях, бедственное положение десятков отраслей российской промышленности - не могут обвинить в этом Путина, войну, санкции, иначе понятно, чем это для них закончится, скамьей подсудимых. Они вынуждены искать кого-то из "козлов отпущения". Конечно, она подняла ключевую ставку, держит ее на уровне 16,5%, говорит, что все это может плохо закончиться.

– Откуда ещё власти собираются извлечь деньги у народа, и чем это грозит экономике?

– Дело не в одном повышении НДС. Снижается оборот для малых предприятий по упрощенной системе налогообложения. 60 миллионов рублей в год, до 10 миллионов рублей в год, это примерно 820 тысяч рублей в месяц. Это ларьки цветочные, магазины небольшие, киоски у дома, фруктовые, овощные лавки. Огромный удар идет по малому бизнесу. Плюс по страховым взносам отменяются льготы, по льготным процентам будут платить 30% предприятия в торговле, в добыче сырья, во всем остальном. Будет удар по предложению товаров.

Когда вы повышаете налоги, вы не просто повышаете издержки производства, а бьете по конкурентоспособности производителя. Многие предприятия просто не имеют необходимого запаса денег, нормальной рентабельности, и они будут приостанавливать производство, увольнять людей, закрываться. Наиболее сильный удар от жёсткой денежно-кредитной политики, а это повышение налогов, придется именно по малому и среднему бизнесу. Уже 141 тысяча предприятий, по официальным данным Росстата, были ликвидированы за январь-сентябрь этого года, а создано лишь 93 тысячи. То есть в полтора раза больше предприятий в России закрываются, чем открываются. Это вымирание юридических лиц, хозяйствующих субъектов.

– На депозитах россияне хранят около 50 триллионов рублей. "Полезет ли в карман" государство, когда денег не будет хватать?

– Уже в следующем году, к середине года, это может произойти. Неслучайно Эльвира Набиуллина, выступая в Госдуме, заявила, что Россия может сорваться в кризис 90-х годов. Она пугала россиян главным жупелом гиперинфляции, долларизации, условными единицами и развалом финансово-экономической системы.

От нее требуют снизить ключевую ставку. Она понимает, что если ставку снизить сейчас, то начнется вывод денег с банковских депозитов, где у населения лежит 61 триллион рублей. Еще 59 триллионов у юрлиц на депозитах в банках. Соответственно, если ставка будет снижаться, инфляция будет разгоняться. И люди будут понимать, что реальная инфляция выше, чем ставка по депозитам. Что они сделают? Побегут деньги снимать. Чтобы это остановить, надо либо ставку поднимать выше 25%, куда-нибудь на уровень Ирана, либо замораживать банковские депозиты и вклады. Набиуллина понимает, что если это допустить, то следующим шагом после снижения ключевой ставки при продолжении войны и огромных военных расходов, надо будет вводить заморозку не мягкую, не какими-то убеждениями и добровольными пенсионными программами, а вводить заморозку на снятие денег с рублевых счетов.

– Не рухнет ли финансовая система в этом случае?

– Абсолютно верно. Это понимают в Центробанке. Но это не от Набиуллиной зависит. Решение будет политическое. Если Путин скажет, что "нам нужны деньги на войну, и нужно снижать ключевую ставку, чтобы не рухнула промышленность", и она ставку снизит, то на следующем этапе, чтобы спасти банки, нужно будет вклады замораживать.

– Насколько сильное давление на цены создает мобилизация ресурсов под оборонные нужды?

– Огромное проинфляционное влияние. Когда в экономике всё хорошо и нет рисков обрушения, глава Центробанка не рассказывает, что "вы стоите одной ногой в пропасти возвращения в девяностые годы".

Даже по официальным данным, которые публикуют Росстат, и близкие к власти чиновники и экономисты, говорят, что либо это техническая стагнация, как говорит Герман Греф, либо это уже техническая рецессия, как говорит бывший замминистра экономики, главный экономист государственной корпорации развития ВЭБ.РФ Андрей Клепач. Министр Решетников заявлял, что экономика скатывается в рецессию, если ничего не поменять. Они бьют тревогу, потому что понимают, что потом будут крайними. Им надо заранее сказать, что мы вас предупреждали, не мы довели до катастрофы и до коллапса. Кстати говоря, девяностые годы закончились дефолтом, заморозкой банковских кладов и шоковой девальвацией рубля от 6 до 22-25 рублей за доллар.

– Западные СМИ пишут, что Путин все-таки будет продолжать войну. Где он деньги возьмет?

– Просто война будет идти ценой все большего развала, банкротства, остановки предприятий, ввода на четырехневку, трехневку, сокращение производства, увольнение людей, скрытой безработицы. Уже Уралвагонзавод ушел на четырехдневную рабочую неделю, потому что продажи рухнули на 40%. Россельмаш, крупнейший производитель сельхозтехники, ушел на четырехневку, остановил конвейеры, потому что не может продать сельхозтехнику, которая никому не нужна. Автопроизводители, девелоперы, металлурги с убытками сидят. Вся угольная промышленность в убытке на 330 миллиардов рублей, по оценке Правительства в этом году. Будут деньги искать на войну, но ценой того, что в итоге экономика в какой-то момент развалится, рухнет, и может повторить судьбу конца 80-х-начала 90-х годов Советского Союза.